«Республика Татарстан». «Грусть напрасна, потому что жизнь прекрасна…».

Да, она воистину звезда. Хотя лауреатство на престижном Межународном конкурсе «Романсиада» сулило певице блеск и славу на лучших подмостках страны, она предпочла негромкую, почти всеми забытою салонную культуру, как драгоценную жемчужину, ради которой библейский купец продал все, что имел.
Круг друзей и единомышленников венчал супруг Юлии, продюсер всех ее альбомов и режиссер ее концертов, а также их ведущий Алексей Гомазков. На этот раз он выступил как создатель музыки и стихов нового альбома исполнительницы «От второго лица».

Впрочем, на концерте Алексей об этом даже не обмолвился. Он начал с того, что вот уже в девятый сезон в салоне «Казанский романс» Юлии Зиганшиной» в зале КЦ МВД собралась дружная семья, где царят мир, согласие и любовь, все то, чего нам так не хватает в жизни…

Алексей напоминал блестящего кавалергарда, а его темноволосая красавица-жена в темно-зеленом наряде и сверкающем колье на белоснежной шее — даму, сошедшую с брюлловских полотен.

В первом же «Испанском романсе» была заявлена музыкальная концепция Гомазкова. Как смелый художник, он не побоялся смешать на своей мелодической палитре самые разнообразные музыкальные жанры и стили. Испания получилась. Знойная, чуть сумрачная, не всем доступная, с гортанными звуками, с кастаньетными переборами струн и музыкальными отсветами фламенко.

Вот «Меллонелла» — «богемный романс». Юлия тихо пояснила: «Это бабочка, которая питается медом и воском». Пчелы работают, а меллонелла изволит кушать. Однако, ее ждет смерть. В изысканной прихотливой мелодии романса дышала вся хрупкость и гибельность богемного существования. Остались только легкие следы крылышек на воске.

Гомазков и Зиганшина не заигрывали с публикой, посвящая ее в свои непростые музыкальные мифы. В зале им были нужны соучастники, со-творцы, музыкальные интеллектуалы. Алексей создал для своей исполнительницы целую галерею женских образов и характеров, впрочем, весьма далеких от оригинала. Возник музыкальный театр. «От второго лица», от шепота почти до крика, от кантри («На ветру») до джаза («Глупый фокстрот») блистала Юлия Зиганшина.

Таким стал подаренный Гомазковым сверкающий страз из колье Юлии — вальс-романс «Я не ревную». Думается, он понравился бы Клавдии Шульженко. То было музыкальное восклицание брошенной женщины, которая не простила своего былого возлюбленного: «Я не люблю Вас, Боже сохрани, и не ревную!»

Страстность исполнения создавала иллюзию, что это было пережито певицей в жизни. Увы (а может, и к счастью), все обстоит далеко не так. По собственному признанию Юлии, она избегает романсов, которые полностью отразили бы ее личные переживания.

В это трудно поверить, когда вслушиваешься в звуки полутанго «Ничья». Окруженная темпераментными кабальеро, никем не прирученная светская львица гордо бросила в зал: «Я несъедобна, я ничья!»

Тут же совершенно новая женская ипостась — степной романс «Душа», посвященный певице Елене Фроловой. «Душа, как стреноженный конь», выпущенная, наконец, на волю. Здесь был мелодический простор, удаль и ширь. Только в финале прозвучало задумчиво и тоненько: «Грешна… но все равно хороша…», словно степные былинки прошелестели на ветру.

Внезапно и канонически прозвучал почти старинный романс Алексея Гомазкова «Я не спала всю ночь», где певица перевоплотилась в нежную даму 19 века, которая слабо и нехотя оправдывалась перед кем-то суровым и неумолимым. Тот, кто «каждый взгляд дарил, как милость», наверное, так и не простил ее за то, что она «не смогла уснуть».

Среди этого постмодернистского коллажа Алексея Гомазкова промелькнул неожиданно, но точно «советский» романс «Черемуха», очень тепло встреченный публикой за свое благородство и задушевность: «Уже черемуха в цвету, черемуха, а это значит: холода близки».

Конечно, Алексей Гомазков не мог не отдать дань истокам. Цыганский романс «Отцветает молодость» был также восторженно встречен в зале. Вопреки грустному названию и зачину следовало бесшабашное «наступает спелость» и «еще не время плакать надо мной» (цитата из романса Бориса Фомина). Здесь сплелись воедино песенное и романсовое начало, грусть и радость.

Завершал первое отделение концерта «Глупый фокстрот», по мнению Алексея, «совсем не фокстрот», а по-моему, совсем не глупый. То была легкая, незамысловатая исповедь Юлии, как она любит «все, что создал Бог». Сопровождал певицу ансамбль «Доктор Джаз».

Действительно, доктор. На концертах Алексея и Юлии люди лечатся и от своих застарелых душевных переживаний, и от старости с ее немощами, и от юности с ее периодами «бури и натиска».

Не случайно во втором отделении концерта, по замыслу Гомазкова прозвучали самые лиричные современные русские романсы из рязановских кинофильмов «Служебный роман», «Жестокий романс», из репертуара Евгении Смольяниновой, Нани Брегвадзе. После творческого напряжения и сотворчества первого акта нас, слушателей, погрузили в мир знакомых мелодий.

Однако, вот что удивительно: все известное, даже избитое Юлия исполняла на свой лад, с собственными мелодическими интонациями, совершенно по-новому. Так Гомазкову удалось создать пеструю музыкальную картину современного русского романса, где его творчество заняло свое достойное место.

В финале концерта по многолетней и, по-видимому, бардовской традиции весь зал вместе с певицей с удовольствием запел песенку из давнего спектакля Московского театра Сатиры «Проснись и пой!». До сих пор светом в душе возникает одна целительная строчка из песни, завершившей концерт: «Грусть напрасна, потому что жизнь прекрасна…»

Эльвира ГАФАРОВА