Tatcenter.ru. Интервью Юлии Зиганшиной

Юлия Зиганшина: «Я не гожусь для попсы»

Певица, исполнительница старинных и современных русских романсов, авторских песен, песен «ретро» Юлия Яковлевна Зиганшина родилась и живет в Казани. Окончила Казанское музыкальное училище по классу виолончели, параллельно несколько лет занималась гитарой и вокалом. В 1993 году окончила Казанский государственный университет, факультет журналистики.

Участница фестивалей в Пущино (1991–2000), Грушинского фестиваля (в составе ансамбля «Уленшпигель», 1993). Лауреат Всероссийского конкурса молодых исполнителей русского романса «Романсиада-98», лауреат 32-го фестиваля авторской песни имени В.Грушина (2005). Альбомы Юлии Зиганшиной:«И тихо, и ясно» (1998),«Царскосельская статуя» (1999),«Она поёт» (2001),«Ты» (2003),«Тихие песни моих друзей» (2004).Певица часто выступает во многих залах страны, неоднократно гастролировала за рубежом. Осенью 2005 года успешно прошли гастроли Юлии Зиганшиной в Польше, после чего польская звукозаписывающая фирма купила права на переиздание альбома «Царскосельская статуя». Юлия Зиганшина — хозяйка музыкального салона «Казанский романс», открытого в октябре 2000 года в концертном зале Культурного центра МВД РТ (ДК им. Менжинского).

— Федор Шаляпин говорил: «для того чтобы быть профессионалом, нужно приложить труд, труд и еще раз труд и только на четвертом месте талант». Юлия Яковлевна, на каком месте талант у вас?

— Я соглашусь с Федором Ивановичем. Талант — это инструмент, которым нужно овладевать, с которым нужно постоянно работать. Сам по себе талант не заблестит. Он заработает только в том случае, если к нему приложить усилия, старания, ответственность, опыт. Я думаю, что иногда можно недостаточный талант компенсировать трудолюбием. Главное, чтобы человек всегда был в поиске. Талантливый человек, который остановился, это самое страшное зрелище. Когда он все уже в этой жизни понял, когда определенные вершины достигнуты, человеку становится скучно заниматься своим делом, и он моментально падает вниз. Творческий человек должен быть в постоянном поиске, непременно идти вперед, трудиться, трудиться и еще раз трудиться.


— Вы известны как исполнительница романсов и авторской песни. Насколько это разные жанры, или старинные романсы и современная бардовская песня имеют нечто общее?

— Есть даже такое определение: «авторская песня — это городской романс XX века». Зародившись в конце 50-х годов XX века, авторская песня, по сути, стала продолжением романса. Я считаю, это вещи схожие, близкие. Самое главное, чтобы в песне была душа, была хорошая музыка, обязательно была хорошая поэзия. А вот уже моя задача и задача аранжировщика этих песен Александра Лаврентьева, с которым я работаю, не испортить песню, по возможности украсить, добавить что-то свое. И не важно, за что мы беремся — это может быть старинная европейская музыка, романс, советская песня. Я для себя решила, что любая музыка, которая мне нравится, это уже романс. Любая хорошая музыка достойна внимания, уважения, даже если она не очень популярна и известна.

— Вы всегда исполняете только то, что вам нравится?

— Меня часто просят назвать любимый романс. А я все люблю. И не пою то, что мне не нравится. Хотя, бывает, наступает усталость от какого-то романса, песни. Скажем, я пережила те чувства, которые вложила в произведение. Тогда я немножечко «отодвигаюсь» от романса, нам нужно пожить раздельно, отдохнуть друг от друга. Возможно, я вернусь к нему через какое-то время. Все песни, которые исполняю, я люблю, я несу за них ответственность.

— А если говорить не о любимом произведении, а о любимом времени. Музыка, эстетика какой эпохи близка вам по духу?

— Я очень люблю XIX век, начало XX века. Люблю наш казанский музей Боратынского. Это моя романсовая родина. Пожалуй, единственный в Казани уголок, который сохранил атмосферу того времени, дух неспешной спокойной жизни XIX века. Видимо, я родилась поздновато, мне непонятны многие вещи современного мира. Я абсолютно не продвинутый, отсталый человек. Современные музыкальные течения и направления меня сейчас мало интересуют. Вероятно, потому что я еще не переварила музыку той эпохи.

— Что никогда не станет исполнять Юлия Зиганшина?

— Видимо, оперу я никогда не буду исполнять. Хотя, кто знает. Однажды я пела на концерте «Хабанеру» из оперы «Кармен». Но у меня нет классического оперного вокала, нет того голоса, что требуется в опере. А в принципе за все остальное, что мне интересно, я потихонечку берусь — где-то кусочками, где-то погружаюсь, где-то касаюсь. За какой-нибудь хип-хоп, может быть, я не возьмусь. Думаю, что современную музыку нужно пережить, а может она до меня и не дойдет уже. Я вижу, что в наше время требуются музыканты совершенно другого типа. Есть набор необходимых и достаточно высоких требований: наличие стандартной фигуры, умение двигаться, танцевать, определенные артистические способности. Кстати, вот голос почему-то не всегда обязателен. То есть я по некоторым параметрам не вписываюсь в современную музыку, поэтому и заниматься ею не буду.

— Музыка имеет сильное влияние на человека…. Что вы слушаете для удовольствия, что для дела, какую музыку предпочитаете в качестве фона?

— Нет, как фон я не использую музыку никогда. Не включаю радио, не ставлю музыку просто так. И даже когда сажусь в такси, то, как правило, прошу выключить музыку. Музыка для меня это все-таки работа. Работа мысли, работа души. Поэтому я к музыке отношусь ответственно. Музыку слушаю и для удовольствия, и для дела — у меня это приятно сочетается. Правда, сейчас слушаю не так много, как хотелось бы, и от этого страдаю. Моя маленькая дочка перекрывает мне возможность слушать музыку, которую я хочу. Она слушает свою музыку, любит песни из фильмов «Красная шапочка», «Приключения Буратино». Первая наша программа в этом сезоне была посвящена творчеству Геннадия Гладкова и Андрея Петрова, и в ней было много детских песен. Видимо, это не случайно, влияние дочери сказалось. Я очень люблю итальянскую певицу Чечилию Бартоли. Это потрясающая женщина, однозначно великая. И как все великие люди, она вызывает массу споров. Для меня она бесспорна, я принимаю все, что она делает. Мне не хочется говорить, что она мой кумир, но образец для подражания — точно. Вот уж кто в поиске, так это она. Ищет и вширь, и вглубь, и голосом, и звуком. Ее из классики я слушаю чаще всего. Люблю слушать Битлз, Эллу Фицджеральд. Сейчас для новой программы слушаю записи Анны Герман и Клавдии Шульженко. Слушаю своих друзей Эльмиру Галееву, Лену Фролову, Дмитрия Бикчентаева/

— Вы слушаете других исполнителей тех же романсов, которые поете сами?

— Да, конечно, и делаю это специально. Слушаю Анастасию Вяльцеву, Варю Панину, того же Шаляпина. И современных исполнителей слушаю, особенно молодых, тех, кто приезжает выступить в нашем салоне «Казанский романс». Очень интересно послушать, что и как они поют. А еще так бывает — слышу хороший романс, и понимаю, что его можно исполнить иначе.

— Певец Леонид Сметанников в одном интервью утверждал, что содержание большинства романсов не для молодого человека, а прожившего 40–50 лет. И, естественно, молодежи нужно сначала до этого времени дожить, почувствовать, прочувствовать жизнь, и потом всё это рассказать в романсе, вкладывая в его исполнении личное, пережитое. Вот поэтому молодым и сложно петь старинные романсы и песни. Вы с этим согласны? Вам сложно исполнять романсы?

— Однажды меня пригласили выступить в детском абонементе с романсами. Я несколько напряглась — все-таки детская аудитория, будут ли им понятны романсы. А потом удивилась, потому что все чувства, которые настигают взрослых, детям не только понятны, но и знакомы. По-моему, любовь, ненависть, ревность, нежность сопровождают человека на протяжении всей жизни. И совершенно не важно, сколько лет исполнителю, который поет об этом. Эти чувства понятны каждому. Я предполагаю, что подобное мнение высказывают исполнители, которые подходят к романсу как к жанру старинному, считают его заплесневелым. А романс — это современный жанр. Мне кажется, если освежить чувства, интонации, эмоции, то и романс зазвучит иначе.

— В 1998 году вы стали победителем Всероссийского конкурса молодых исполнителей русского романса «Романсиада-98». Годом раньше «путевку в жизнь» на этом же конкурсе получил Николай Басков. По меткому выражению Александра Градского Басков из человека с голосом стал звездой.

— Конкурс «Романсиада» дает толчок многим и по разным направлениям — кто-то идет в попсу, кто-то поет исключительно в опере. Это определенная ступень, выход на публику, после которого человек сам решает, что ему делать. Коля выбрал путь, которым хотел идти. Ему скучно было петь только оперу, скучно было заниматься голосом. А он тенор, человек самовлюбленный. Единственное, что я могу сказать про него — он человек незлой. Для меня это многое оправдывает. Конечно, его самовлюбленность расцвела пышным цветом на фоне популярности, но когда он говорит «я вас всех люблю» — это действительно так. К Николаю Баскову у меня нет никакого раздражения, хотя я его не слушаю, и мне не нравится, как он поет. До того как он стал звездой, мы пересекались на общих «романсиадских» концертах, но сейчас, естественно, не общаемся. Он человек совершенно другого полета. Я была свидетельницей, как продюсера «Романсиады» спросили: «Вы привлекаете молодых исполнителей к участию в конкурсе тем, что Басков стал его лауреатом?». И он ответил: «Знаете, Коля сейчас не поет романсов. Я думаю, что романс уже сам достаточно силен, чтобы привлечь к себе молодых». Хотя Николай Басков не отрывается от «Романсиады». Существует ежегодная премия его имени, иногда он сам сидит в жюри, он помнит о тех, кто ему тогда помог, поддержал. Просто он пошел другим путем и, думаю, не ошибся, не жалеет и доволен жизнью.

— А вам не хотелось пойти таким путем?

— Честно говоря, нет. Можно, конечно, долго рассуждать и философствовать на эту тему. Я не хочу говорить высокопарно, но думаю, что наша современная эстрада, популярная музыка, как это ни печально, все-таки ведет вниз. Она не возвышает исполнителя над самим собой, как должно быть в искусстве. Я тешу себя мыслью и надеждой что я все-таки занимаюсь творчеством, искусством. Искусство — дело сложное. Нужно, во-первых, подняться над собой, а, во-вторых, публику за собой повести. Надо уметь слушать, понимать, думать, переживать, сопереживать, искать, расти. Это путь трудный, но, как мне кажется, достаточно достойный. И мне бы хотелось идти этим путем. А то, что делается на современной эстраде, — не мой путь. Хотя, привлекательны слава и деньги, которые там завязаны. Но ради этого нужно многим пожертвовать, а мне не хочется. Я не гожусь для попсы, я не подхожу под стандарты. Кроме того, редко кто остается в попсе надолго. Часто состоявшиеся в попсе молодые люди с возрастом с треском оттуда вылетают. А романс — жанр без возрастных границ, романсы можно петь до старости. Скажем, Алла Баянова, человек уже преклонных лет, но голос ей не изменяет, звучит, и это потрясающе. Для меня романс — жанр вечный, и, я надеюсь, с далекой перспективой.

— В октябре 2000 года вы открыли музыкальный салон «Казанский романс». Критики сравнивают вас с Александрой Андреевной Фукс — хозяйкой литературно-музыкального салона в Казани в первой половине XIX века.

— Это приятное сравнение. Знаете, после того, как мы окунулись в эту романсовую атмосферу, выйти из нее было уже невозможно, настолько там хорошо и комфортно. Поэтому нам с моим мужем Алексеем Гомазковым, который сейчас является директором и продюсером салона «Казанский романс», захотелось закрутить романсовую жизнь в нашем городе. Нам хотелось объединить людей, которые хотят слушать романс, создать что-то типа клуба. Кроме того, артистическая жизнь такова, что посещать чужие концерты почти не получается. Это было одним из толчков к созданию салона — мы решили приглашать тех исполнителей, кого мы любим, кого мы хотим слушать и кем хотим поделиться. Для нас салон «Казанский романс» это хорошая площадка для экспериментов и поисков. Только в этом году мы представили уже третью новую программу. Это рекорд, обычно мы делаем максимум две программы в сезон. В планах салона — мини-фестиваль звезд «Романсиады». Это будет своеобразный разворот, срез современных молодых исполнителей русского романса. Мы пригласим исполнителей, многие из которых уже выступали с сольными концертами у нас в салоне. В фестивале примет участие Айгюль Галеева — наша казанская девочка, которая стала лауреатом конкурса «Надежда «Романсиады».Так что романсовое дело живет, и это приятно. Очень хочется мне сделать программу «Ирония и юмор в романсе». Мы давно мечтаем привезти в Казань совершенно шикарную исполнительницу Ларису Брохман. Она работает в отчасти пародийном стиле, ищет юмористические нотки. Думаю, летом мы начнем работать над новой программой — это будут песни и романсы, написанные Алексеем Гомазковым. Планируем издать новый диск, в который хотим собрать романсы, появившиеся у нас в последнее время. В него войдут и романсы с первого альбома, который вышел в 1998 году и существует только на кассете. Такой будет махровый романсовый альбом типа «The Best».Я рада, что сегодня в Казани уже сформировался союз единомышленников — поклонников романса. Салон «Казанский романс» работает уже шестой сезон и собирает полные залы. Люди знают, что если мы приглашаем исполнителя, то это, по крайней мере, профессионально, а значит, на это стоит посмотреть. У нас есть авторитет, публика нам доверяет.

— Каким, на ваш взгляд, должен быть идеальный слушатель? Какой должна быть публика, чтобы вы почувствовали отдачу?

— Мне бы хотелось, чтобы на концерты приходил подготовленный слушатель, чтобы не было равнодушных людей. Хотя абсолютно равнодушный человек вряд ли придет слушать романсы. Публика должна быть жадной до новых впечатлений, до новых ощущений. Конечно, публика никому и ничего не должна. Мы с вами начали разговор с того, что исполнитель должен работать. Идеальные условия — когда и публика работает тоже, когда пересекаются работа исполнителя и публики, когда идут параллельные поиски.

Беседовала МАРИНА САДОВНИКОВА
http://info.tatcenter.ru/article/36943/