Сегодня моей бабушке — 101 год!

Сегодня моей бабушке Суфие Абдулловне Зиганшиной исполняется 101 год. Восемь лет её уже нет с нами. И чем дольше нет её рядом, тем чаще я её вспоминаю. И как это бывает, воспоминания протекают в обратном направлении: от последних её лет до первых моих.

Моя бабушка.

Здесь моей бабушке 24 года. Она — работница мыльной фабрики. Её фотография попала в газету «Советская Татария»!

Моя прабабушка родила первую дочь — Суфию, когда ей — молодой маме — было всего 16. В 15 её выдали замуж за взрослого, почти незнакомого человека. В одной книжке говорится, что сын для мамы — это напоминание о любимом человеке, а дочь — продолжение своих страданий. Конечно, не у всех так, но для моей прабабки было именно так — она не любила свою старшую дочь, и на Суфию, конечно же, ложились трудные обязанности старшей помощницы по дому. (Может, поэтому моя бабушка прекрасно, просто волшебно готовила, особенно блюда татарской кухни!)

Нелюбовь моих прабабушки и прадедушки была взаимной и привела к тому, что прадед женился второй раз, но! Первую жену не оставил, так и жил двоежёнцем — легально и официально. Как ни странно, всех это абсолютно устраивало: старшую, что не брошена с детьми, что при муже, доме, деньгах и делах, а младшую — что жены вроде две, но любимая — она, и помощница опытная по дому есть.

Из детских воспоминаний бабушки в мою артистическую душу врезалось такое: летом их семья снимала дачу на Волге. Отец днем уезжал на работу, а вечером и в выходные приезжал с компанией артистов, которых кормил, поил (летом у артистов жизнь трудная — работы мало), и там, на дачах, устраивались спектакли, которые очень поддерживали артистическую братию в нелёгкие времена.

Думаю, именно эти впечатления и подтолкнули младшую сестру моей бабушки пойти в артистки (Рашида Зиганшина — в прошлом — звезда театра имени Галиаскара Камала, народная артистка России, гордость нашей семьи!). В юности моя бабушка играла на мандолине, позже писала пьесы (одна из них была поставлена самодеятельным театром), и всю жизнь не часто, но регулярно садилась за пианино — умела играть всего две татарские песни, но делала это очень выразительно, от всей души!

Афиша бабушкиного спектакля. Наша фамилия по-татарски пишется именно так.

И ещё приятны воспоминания о моей прапрабабушке, которая была знаменитой рукодельницей: говорят, она стегала одеяла так, что ни с одной стороны шва не было видно, а ещё она вышила золотом тюбетейку для самого Государя императора в подарок от Казани к 300-летней годовщине дома Романовых. И за эту прекрасную работу, якобы, император передал ей тончайшую шаль. Но об этом всегда рассказывалось с лёгкой иронией, так как верилось с трудом!)

Замуж Суфия вышла рано, родила подряд шесть мальчиков, из которых только один дожил до взрослых лет. Будучи в очередной раз беременной, хотела избавиться от ребёнка: пила какую-то отраву, но цыганка, встретившаяся на базаре, сказала, что будет девочка, и Суфия решила сохранить ребёнка. Родилась действительно девочка — моя мама…

Работала моя бабушка в КГБ. А попала она на эту работу так: когда началась война, она была в Узбекистане. И вдруг её вызывают в органы. Не зная, за что, но и не задавая лишних вопросов, собрала вещи и поехала. Оказывается, для разбирательства какого-то дела нужен был переводчик с татарского на узбекский. Бабушка прекрасно знала и татарский, и узбекский, и русский. Так и осталась там, потому что была нужна, а уходить добровольно с такой работы не приходилось.

Фотография времён войны.

Бабушка практически никогда не рассказывала о своей работе. Только уже на пенсии как-то поделилась, что однажды пришли в Казань Моабитские тетради Мусы Джалиля. (Муса Джалиль — герой Великой Отечественной, вёл подпольную работу на территории захватчиков, а на Родине долгое время считался предателем. Был казнён фашистами в тюрьме Моабит, а в СССР уже после войны попали его стихи. И в Казань они были отправлены, потому что написаны на татарском языке.) И вот моя бабушка была первой, кому попали в руки эти тетради для подстрочного перевода, она первая узнала, что в них написано. И когда перевод был сделан, стало ясно, что это написано ГЕРОЕМ.

Кстати, всю переписку она вела именно на татарском, но арабской вязью — так их учили в школе. А мне-то казалось, что она просто не хочет, чтобы я это прочитала!)

А это мы!

Бабушка всегда была очень сурового вида. Её всю жизнь боялись мамины подружки и даже мои. «Здрасьте, тёть Сонь! До свиданья, тёть Сонь!» — и бежать. Хотя при своей суровой внешности это был невероятно весёлый человек: на каждый случай жизни у неё был анекдот, она всегда была душой компании! К праздникам сочиняла стихи, говорят, талантливые. Увы, оценить не могу — языка татарского не знаю. У бабушки была дружная компания: собирались они на все праздники и очень своеобразно распределяли — где какой праздник отмечать и что подавать к столу. Каждый год в Новогоднюю ночь все жёны и мужья тянули жребий: мужчины — с названием праздника (значит, в его доме), а женщины — с названием блюда (что будет на столе). Так как моя бабушка после войны осталась одна — она тянула оба жребия.

В пятьдесят лет она по состоянию здоровья ушла на пенсию. Ей дали инвалидность и сказали моей маме, что бабушка проживёт не больше года. Но, уйдя с работы, Суфия начала вести активный образ жизни, всё изменилось, и она прожила ещё долгих 43 года.

А ещё мы с ней до безумия любили базу отдыха на Волге, куда ездили каждый год на все три летних месяца. Мы арендовали один и тот же домик, так что он стал нам родным.

Путёвки можно было купить в начале марта. И вот, как только покупалась путёвка (она торжественно выставлялась между стёклами серванта), тут же в углу комнаты появлялась сумка, куда бабушка начинала складывать вещи для дачи. Делать она старалась это незаметно, спокойно, со свойственным ей суровым видом. Но я-то понимала, что она начинала «бить копытом», как, впрочем, и я, считая месяцы и дни до летней СВОБОДЫ!

Кстати, я снова начала туда ездить — уже со своей дочерью. И вот, когда я приехала туда после долгого перерыва и узнала не только каждый домик, каждую тропинку, но и каждый корень под ногами, я поняла, что именно ЗДЕСЬ — моя родина, по крайней мере, именно здесь возникает это чувство — чувство Родины.

Когда глядишь на большую Волгу с террасы маленького домика — душа буквально раскрывается и наполняется любовью к этому миру и к этой земле!

Мою дочь зовут Соня. Это в честь двух её прабабушек. И Соня тоже обожает ездить на дачу! Видимо, это передается от поколения к поколению).

Вид с любимой террасы.

Всё-таки, бабушка — это ощущение дома, заботы, любимой еды. Моя бабушка — это ещё и утреннее «Юля, вставай!» и тут же «Вставай, проклятьем заклеймённый!»; шикарные праздники с белоснежной скатертью и пирогами, которые ждали своего часа на всех кроватях, шкафах, столах; это плюшки, которые (возможно, очень помогли от моей фигуры))) были просто волшебными и таяли во рту; это искрометный юмор и блестящие шутки; это бесконечная мудрость, терпение и самоотдача!

Скучаю!…