В Казани фамилия Арбузов на слуху у всех.

В Казани фамилия Арбузов на слуху у всех, даже у тех, кто далёк от науки, в первую очередь потому, что есть улица, остановка, институт его имени, он нам всем родной человек с детства. Арбузов – да, а вот химия, которой он посвятил жизнь, – родная далеко не всем. И, мне кажется, именно поэтому я так долго не шла в Дом-музей, где жил великий учёный. 

Как-то подсознательно опасалась разговоров, заведомо мне непонятных.
Что вы думаете? Академик Александр Ерминингельдович Арбузов сам не разрешал ни себе, ни кому-либо из домашних говорить дома о работе. И поэтому даже отдельного кабинета у человека с мировым именем не было. Не потому что не хватало места, а потому, что его стол находился в гостиной, где он отвечал на письма, читал книги, музицировал, общался с членами семьи, но не работал.

И стол его жены находился в этой же комнате – там Екатерина Петровна строго вела семейные приходы-расходы, проверяла школьные дневники детей, вела переписку. Как-то даже в делах они друг другу не мешали. Наверное, поэтому прожили долгие шестьдесят лет вместе. Когда Екатерины Петровны не стало, Александр Ерминингельдович попросил всех в доме не трогать её личные вещи – флаконы духов, пудру, фотографии на столике…

Об этом – о любви друг к другу, к другим людям, да и ко всему человечеству сегодня рассказывает Музей академиков Арбузовых, где мне посчастливилось побывать.

В этой семье было много необычного: возьмём хотя бы отчество отца семейства – Ерминингельдович (к концу экскурсии это произнести уже почти не трудно!). Его отцу это имя досталось… в шутку над крёстной матерью Ерминингельда. Шутки, видимо, здесь тоже необычные. Во всяком случае, нестандартные.
Александр Ерминингельдович очень хотел, чтобы его дети НЕ были химиками. И очень хотел, чтобы они стали музыкантами. 

Но все трое пошли по стопам отца. И это при том, что, напоминаю, в семье о химии не говорили. Насколько же была велика харизма учёного, если все дети спроецировали её на себя, даже против воли родителя. Да ещё как успешно: кажется, мировая практика не знает, чтобы отец и сын (старший – Борис), работая в одной научной области, оба стали Академиками. Эта весть в своё время – в 1954 году облетела весь Союз, и фотографию отца с сыном поместили на обложке журнала «Огонёк»! 

И сейчас Дом-музей посвящён не только Арбузову старшему, но и сыну тоже.

Что ещё нехимического делал Александр Ерминингельдович? Музицировал. Кстати, он мечтал со своими детьми (которых он видел музыкантами) создать квартет. Арбузов старший прекрасно играл на скрипке, а ансамбль создал уже со своей внучкой – Мариной, ставшей профессиональной пианисткой.

А в квартете он играл со своими коллегами-химиками. Более того, он завёл традицию открывать собрания Менделеевского общества именно исполнением классической музыки! И сам со своим квартетом химиков её и исполнял. Традиция жива до сих пор, правда, играют сейчас уже профессиональные музыканты.
Ещё Александр Арбузов прекрасно рисовал – он писал авторские работы и делал копии с полотен именитых художников. Например, в музее висит копия картины Куинджи «После дождя».

Что помогло так приблизиться к оригиналу? Химия: подробное знание химического состава красок!..
Ещё Александр Ерминингельдович владел стеклодувным мастерством: и не только выдувал колбы для химических опытов (одна из колб носит его имя), но и делал вот такие «настоящие» сосульки, которые украшают ёлку. 

И в 1912 году выпустил брошюру «Краткое руководство по самостоятельному изучению стеклодувного искусства». Искусства, друзья, даже не мастерства!
Прибавьте к этим серьёзным увлечениям архитектуру (он не только проектирует и строит дачу, но и буквально участвует в строительстве зданий, в которых развивается и поныне химическая наука), рыбалку, лыжи, фотодело. Увлечение фотографией передалось по наследству: Борис Александрович, выезжая за границу СССР, брал с собой фотоаппарат. Как известно, выезжать за границу могли в те времена немногие. Так вот, Борис Александрович по возвращении распечатывал фотографии в большом формате и устраивал в своём институте фотоэкскурсии для сотрудников!
А ещё Арбузов-старший увлекался… цветоводством: Александр Ерминингельдович первым в Казани стал выращивать гладиолусы! 
На семейной фотографии как раз стоит букет с его гладиолусами. 

Так же он входил в комиссию по выбору проекта памятника А. С. Пушкину, который сейчас стоит около Оперного театра в Казани. Кроме этого Арбузова занимала общественная, педагогическая работа, работа депутата.

Говоря о его увлечениях и разного рода занятиях, мы не забываем о том, что он учёный. Да ещё какой!.. Но в разностороннем образовании и интересах учёный видел залог успеха: «Не могу себе представить химика, незнакомого с высотами поэзии, с картинами мастеров живописи, литературой. Вряд ли он создаст что-то значительное в своей области».
Химия, как я уже говорила, не есть моя сильная сторона, но мы-таки её коснёмся. И, конечно, это будет химия Арбузовых.
Не вдаваясь в научные подробности, в которых, увы, не смыслю, расскажу только о нескольких фактах: в 1915 году Александр Ерминингельдович создаёт дженерик (лекарственное средство, содержащее химическое вещество — активный фармацевтический ингредиент, идентичный запатентованному компанией-первоначальным разработчиком лекарства - Википедия) аспирина на российской земле, который так необходим был в первую очередь на фронтах Первой мировой войны. Более того, он нарисовал эскиз этикетки к этому лекарству. В последствии «из-под его пера» появится лекарство, которое применяют для лечения глаукомы. Вообще, изобретать лекарства, вернее то, что спасает человечество, было учёному куда интересней, чем помогать, например, оборонной промышленности, потому что войну как средство решения проблем – он не принимал. Но другое дело, если речь шла о помощи в деле Победы. Вот одна из страниц этой – военной – истории:
В марте 1942 года с просьбой о срочном изготовлении 15 грамм 3,6-диаминофталимида к А.Е. Арбузову обратился академик С.И. Вавилов. В короткий срок он изготовил и передал Вавилову требуемый препарат. Вспоминая об этом, Арбузов говорил: «В то время я не имел представления для какой цели понадобился этот редкий химический препарат … позднее я узнал, что изготовленное мной количество препарата было достаточно для снабжения оптики танковых частей нашей армии, отправляемых на фронт, и имело важное значение для обнаружения на далеком расстоянии танковых частей врага. Эта мелкая крупица моего участия в разгроме фашизма доставила мне, конечно, большое удовлетворение».
Прочитайте внимательно ещё одну цитату учёного – как он видел химию будущего:
"Чем же химия будущего должна отличаться от химии настоящего?" - задаётся вопросом Арбузов и предлагает совершить прогулку сначала на современный химический завод, а потом в поле. "На заводе вы увидите трубы, из которых вырываются клубы дыма, почувствуете запахи едких
паров; масса нагретых до высокой температуры аппаратов и вместе с этим огромный и часто неэффективный расход энергии и сырья. В поле вы увидите красоту растительного мира, к тому же наполняющего атмосферу чистым кислородом и душистым ароматом. Но этот мир – тоже лаборатория, создающая тысячи веществ из тех же материалов. Химия завода расточает энергию, химия природы её собирает. Подражание природе есть химия будущего".
Подражание природе – как показало время, самый трудный, но самый правильный путь.

Но мы с вами вернёмся в Дом-музей. Здесь ещё много осталось сюрпризов. Например, само здание построено сто лет назад на средства родной сестры Ивана Ивановича Шишкина – Ольги Ивановны. Дом задумывался как доходный. Его и сняли в 1916 году Арбузовы.
В гостиной привлекает внимание необычный шкаф. 

Он был придуман специально для многотомной энциклопедии Брокгауза и Евфрона Карлом Мюфке – известным архитектором и родственником Арбузовых! Этот шкаф и сейчас стоит рядом со столом учёного.
Сам Музей был организован через год после ухода Александра Ерминингельдовича из жизни, в 1969 году. Дети собрались и решили, что здесь жить никто из них не будет, а будет создан Дом-музей. Все они принимали активное участие в создании мемориального музея. Более того, старший сын Борис лично принимал экскурсии у первых экскурсоводов.
В этот раз экскурсию провела директор музея Наталья Кореева. В её рассказе и поведении нет ни капли музейного снобизма, когда сотрудник держит оборону, противопоставляя экспозицию посетителям, даже защищая её от них. Нет! Здесь можно многое (очень осторожно!) потрогать, прикоснуться к истории в прямом и переносном смысле, ощутить аромат духов и пудры Екатерины Петровны, потрогать на ощупь качество шерстяной ткани на парадном фраке Академика, послушать пластинки, заглянуть в заветный сундук и изучить романсовые ноты из семьи Арбузовых, перелистать записную книжку хозяйки. Здесь перелистной календарь на столе всегда открыт именно на сегодняшнем дне, здесь бьют часы, отмеряя время – это Дом, который хозяева как будто и не покидали.

Всё время хотелось спросить: не родственница ли Наталья – наш экскурсовод – Арбузовым. Так бережно рассказывают только об очень дорогих людях. Не родственница, но Арбузовы ей точно родные. И та любовь, которую семья учёных берегла и хранила, осталась в этом доме, наполняет её обитателей – и постоянных - сотрудников, и временных, как мы, пришедших на экскурсию.
И последнее, что хочу сказать: музей работает бесплатно. Нужно только заранее позвонить и обозначить время вашего прихода – пунктуальность и строгий учёт здесь – со времён главной хозяйки…
+7(843) 236-55-22. Вас ждут.