Книга.

Бывает так: за обычными делами, хлопотами, решением ежедневных творческих и не очень проблем вдруг происходит что-то, что заставляет тебя остановится, задуматься и заново оценить то, что делаешь и как ты это делаешь...
Мне подарили книгу. Очень хорошую книгу — воспоминания музыкантов, артистов, выступавших в блокадном Ленинграде и на фронтах, защищавших город. Называется книга: «Без антракта».

Все воспоминания пронзительны. Актёры филармонии, цирка, эстрады, балета, оперные певцы и музыканты, артисты всех драматических театров Ленинграда рассказывают о том, что наряду с проблемой — выжить, они решали и творческие задачи! Многие пишут о том, что сомневались вначале: нужно ли их искусство сейчас? И почти сразу стало понятно, что концерты нужны и необходимы.
Условия, в которых приходилось работать, откровенно говоря, невозможные: как выступать артистам в землянке, если в ней нельзя встать в рост? И речь идёт не только о певцах (можно петь и сидя, хотя никто о таком решении не пишет), но и о танцорах! Или концерт, который надо дать в полголоса, потому что враг рядом и может услышать. А каково петь на морозе (кстати, многие вспоминают о том, что у них не было проблем с горлом во время этих выступлений)? Или спеть всю программу три раза подряд, потому что бойцы уходят и приходят, сменяясь на посту. И все пишут о двух, трёх, четырёх и даже восьми концертах в день. Как не только сохранить в себе бодрость духа, но и вселить его в других, когда просто выжить — ежедневная проблема?!
Конечно, я знала и читала раньше о подвиге артистов на войне: выходить на сцену в любых условиях и поддерживать боевой дух в солдатах. Но до этой книги я никогда не знала столько важных — для себя и для всех нас — подробностей этого героического творчества. «Без антракта» — без сомнения, школа жизни!
Но эта книга таила в себе ещё один подарок судьбы, о котором сейчас расскажу.
Вышла книга в 1970 году. И внутри её оказался автограф. Как и полагается — наискосок — дарственная надпись: «Дорогому Товарищу, талантливому Мастеру своего дела Карлу Ильичу Элиасбергу на добрую память о совместной работе на Ленинградском Радио в великие, хотя и трагические, годы блокады нашего любимого города. г. Ленинград, 9 января 1971г. Вл. Ярмагаев».

То есть, эту книгу, совсем новую, подарил Карлу Ильичу Элиасбергу Владимир Серафимович Ярмагаев (артист Ленинградского радио в годы войны, а на момент дарения книги — главный режиссёр Ленинградского радио). А когда я дошла до статьи самого Карла Ильича, то увидела в ней исправления остро заточенным карандашом. И не было сомнений, что эти исправления принадлежат самому Элиасбергу.
И тогда я поняла, что в моих руках лежит книга, которую листал, читал, делал правки человек, ДИРИЖИРОВАВШИЙ ЛЕНИНГРАДСКОЙ СИМФОНИЕЙ ШОСТАКОВИЧА 9 АВГУСТА 1942 ГОДА В ЛЕНИНГРАДЕ!...
Это открытие произошло со мной в поезде. От неожиданности и нахлынувших чувств я уставилась в окно и долго не могла прийти в себя: книга перестала быть просто книгой. Она стала для меня в тот момент дверцей в историю, которой я очень дорожу. Тут же возникла необходимость с кем-то поделиться, что я и сделала, позвонив самым близким.
Тут же — в поезде, ловя интернет, стала искать материалы про работу единственного оркестра, работавшего в блокадном Ленинграде, оркестра под руководством К. И. Элиасберга.

Вот отрывок воспоминаний Карла Ильича об одном концерте. Прочитайте прямо из книги (там, как я говорила, есть пометки самого Элиасберга).

И о том памятном дне — 9 августа 1942 года — прочитала многое в тот вечер...

...Когда стало известно, что предстоит исполнять симфонию Шостаковича, перед дирижёром встал первый вопрос: где набрать 105 человек (а Шостакович настаивал не просто на полном составе, а на усиленном составе оркестра), когда в строю на тот момент было 15. Стали собирать музыкантов со всего Ленинграда и отзывать с фронтов.

Я была однажды на встрече с внуком Жаудата Айдарова — ударника, который стучал тот самый жуткий ритм в теме нашествия (на программке, в списке оркестра, он указан в группе ударных). Так вот, внук рассказывал, что Айдаров упал, идя на репетицию оркестра, и его отвезли в мертвецкую. Узнав об этом, Элиасберг сказал: «Не мог Жаудат умереть!» И пошёл за ним. Отыскав его в мертвецкой(!), он увидел, что у музыканта шевельнулись пальцы. «Он же живой!» — воскликнул дирижёр. А Жаудат Айдаров всю свою жизнь считал этот день — вторым днём рождения...
...У музыкантов, собранных по городу и вернувшихся с фронта, были обморожены пальцы, всех нужно было накормить, поставить на ноги, помочь подготовиться (физически, потому что морально все были готовы!) к великому дню!

Очень интересны воспоминания звукорежиссёров Ленинградского радио, которые должны были транслировать концерт на весь мир. И отдельная слава военачальникам и солдатам, не позволившим ни одному снаряду помешать исполнению симфонии: это был целый комплекс мероприятий, начиная с разведки и кончая стальной противовоздушной обороной, которая держалась 80 минут, пока шла симфония, плюс 60 минут, когда люди шли на концерт и с концерта. Я с большим интересом пересмотрела и фильм 1957 года, посвящённый этому дню — «Ленинградская симфония». Так вот, в фильме исполнение сопровождается бомбёжкой. Как я понимаю, это кинематографическая вольность, видимо, для усиления эффекта, хотя именно тишина в городе в такой момент — это самый ошеломляющий эффект. Так и вспоминают, что в этот вечер играли два оркестра: музыканты и оркестр вооружённых сил, который сдержал натиск врага — и в этот вечер, и в этой войне.
Эту книгу я буду хранить как реликвию, потому что в ней есть главное: эти великие люди давали силы не только своим современникам, но продолжают поддерживать и нас — будущее (тогда) поколение! Когда знаешь, благодаря этим воспоминаниям, героическую историю подробно, неизбежна переоценка ценностей, формирование нового взгляда на предназначение артиста в этой жизни.
Конечно, место моего экземпляра книги — в музее! Но я постараюсь хранить её как самый отчаянный музейщик!
...Вот, сейчас лежит передо мной эта книга. Как хочется узнать: а где она побывала, пока не попала ко мне в руки? Как ушла от Карла Ильича? Возможно, те пометки, которые он делал, предназначались редактору для будущих переизданий? И он и отдал её редактору. А, возможно, делал их для себя, и книга до конца его дней была с ним. Боюсь, что мы этого уже не узнаем... Но самое главное, что книга — жива! И продолжает и волновать, и напоминать о том, чего нельзя забывать, и вдохновлять на новые свершения!

P.S. В июне 2019 года, гуляя по Самаре в сопровождении Николая Кружкова — историка песни, коллекционера, я увидела дом, в котором и была закончена Дмитрием Шостаковичем 7 симфония!

А в музее «Бункер Сталина» этому событию — написанию и первому исполнению легендарной симфонии — посвящена отдельная экспозиция.

Остаётся удивляться тому, как в жизни одни события тянут за собой другие: много раз бывая в Самаре, мне никогда не приходилось бывать около этого памятного дома. А сейчас, когда в нашей коллекции появилась эта уникальная книга, сама судьба привела меня именно сюда!

P.P.S. Эта история не заканчивается, и я в тайне надеюсь, что никогда не закончится!..
Не так давно Николай Кружков прислал мне ссылку на выступление Карла Ильича Элиасберга на Ленинградском радио, где он рассказывает о работе в годы блокады. Эта запись была сделана в 1971 году. И дарственная надпись датирована 1971-м годом. Далее мои фантазии, но думаю, что они могут быть правдой: в январе 1971 года Владимир Серафимович Ярмагаев, на тот момент, как выше сказано — главный режиссёр Ленинградского радио, приглашает Карла Ильича поделиться на радио своими воспоминаниями (возможно, эта программа и была приурочена к выходу этой книги). И при этой встрече дарит эту книгу с дарственной надписью!
Вот запись выступления К. И. Элиасберга!