Роберт Рождественский
Сценарий концерта.
Из книги Роберта Рождественского «Разговор пойдёт о песне»
Для настоящего певца песня — это своеобразный театр одного актера.
Песня — это твоя новая роль. Причем каждый раз — главная!
Что с того, что по времени ты будешь в этой роли не больше трех минут?! Тем сложнее и ответственнее твоя задача! Попробуй-ка сыграть эту роль, сыграть без помощи грима и переодеваний, сыграть так, чтобы за три коротких минуты раскрылась, распахнулась судьба твоего героя!
Попробуй сыграть эту трехминутную роль так, чтобы мы — сидящие в зале — вдруг ощутили всю глубину гнева и нежности, печали и восторга. И чтобы еще осталось нечто такое, что нам пришлось бы домысливать, додумывать после. Попробуй сыграть эту трехминутную роль так, чтобы мы поверили тебе. Поверили до конца.
Но ведь это означает, что играть роль (именно «играть») ты не имеешь права. Ты должен жить ею. Своей ролью. Своей песней.
Я выхожу на сцену (Ян Френкель)
Написав несколько удачных песен, ты, причём, учтите, добровольно, переходишь из привычного разряда «нормальных поэтов» в разряд поэтов, к которым прибавлено то ли цеховое определение, то ли уточнение их возможностей, их масштабика. Ты переходишь в разряд «поэтов-песенников». Термин это руган много раз, но он существует. Пишешь стихи? Ты поэт. Ах, еще и песни пишешь? Тогда ты поэт-песенник. Если «просто поэт» — это вроде бы высшая каста, витИя (оратор, красноречивый человек), философ, разговоры с богом и прочее, то «поэт-песенник», сами понимаете, никакой не вития и уже само собой не философ. Да и разговоры у него происходят не с богом, а преимущественно с композитором и — когда повезёт — с исполнителями и слушателями.
В сиреневых сумерках (Марк Фрадкин)
О песнях Арно Бабаджаняна:
Его надо слушать! Его надо слушать, если вам грустно. Слушать, если не пишет любимая девушка. Слушать, если все улицы опустели, и тебе кажется, что во всем мире сейчас идет дождь. Длинный и мелкий дождь.
Бабаджаняна надо слушать, если вам весело. Слушать тогда, когда солнце торопится растолкать тучи и сияет, улыбаясь. Слушать, если у твоих ног плещется мягкая и теплая волна. Его надо слушать, когда ты идешь на свидание. Идешь, волнуясь, задолго до назначенного часа.
Его надо слушать, если ты устал, и руки твои — тяжелые, спокойные руки лежат гудящих коленях. И весь ты еще в работе. И работа — в тебе. В каждой мышце, в каждой клетке. Бабаджаняна надо слушать всегда. Нет, его песни совсем не похожи на лекарство, помогающее грустным сразу же становиться веселыми, усталым — отдохнувшими, а веселым улыбаться еще больше. Отнюдь нет!
Просто есть в бабаджаняновских песнях что-то такое, что позволяет им очень быстро становиться друзьями самых разных людей. Веселых и грустных. Озабоченных и бесшабашных. Умудренных жизненным опытом и только-только начинающих жить.
Воспоминание (Арно Бабаджанян)
Зимняя любовь (Арно Бабаджанян)
Большинство моих песен написано «по знакомству». Точнее: по дружбе.
Для меня (да, наверное, и не только для меня) очень важно знать человека, с которым я работаю. Знать и понимать его. Верить ему. Иными словами: дружить ним.
Сладка ягода (Евгений Птичкин)
А кто все-таки главнее в песне? Поэт или композитор?.. На такой вопрос можно было бы не отвечать, если бы его не задавали снова и снова. Об этом спрашивают на творческих вечерах, спрашивают во время выступлений, в письмах спрашивают… Честно говоря, меня этот вопрос никогда не волновал, я над ним не задумывался. Но поскольку некоторые любители песни почему-то считают его важным, давайте попробуем разобраться…
Итак: кто главнее?.. Отвечая на этот вопрос, можно пойти по линии первородства. Как это там говорилось? «Вначале было Слово…» Ага, Слово!.. Вот видите, все ясно: поэт главнее!.. Но ведь Слово еще не Песня. Слово станет песней только тогда, когда у него растут огромные, светлые крылья мелодии.
Полынь (Александра Пахмутова)
Порю песня больше и чаще, чем любой другой жанр искусства, может и умеет впечатываться в эпоху, в тот или иной её отрезок. Впечатываться намертво! В песнях заключена молодость.
Марк Шагал (Виктор Берковский)
Если в экономике мы с полным правом можем оперировать такими понятиями, как «средняя производительность труда», «средний уровень производства», в искусстве — литературе, музыке, живописи — не может быть никакого «среднего уровня». «Средний уровень» искусства — это не искусство! Так что дело в том, чтобы на пути песен-однодневок, на пути безвкусицы, халтуры, бездарности был воздвигнуть единственно реальный, надежный и прочный заслон — заслон из талантливых песен!
Притяжение Земли (Давид Тухманов)
Я не теоретик. Я не могу отбить хлеб у музыковедов хотя бы потому, что абсолютно ненаучно делю для себя песни лишь на хорошие и плохие. Заранее согласен, что такое деление, мягко говоря, небезупречно. Однако меня оно устраивает.
Любовь настала (Раймонд Паульс)
Писать песни для фильма — странная работа.
Странная потому, что почти никогда нельзя узнать заранее, какая роль в данном, конкретном фильме отводится песне.
Чем она будет? Частью сюжета? Шумовым фоном, вроде скрипа колеса или паровозных гудков? Мостиком для соединения несоединимых частей? Паузой после эмоционального взрыва? Музыкальной заплатой в том месте фильма, где сюжетные нити настолько тонки, что рвутся от одного взгляда на них?
Зачем эта песня нужна фильму? Зачем нужна его авторам? Именно эта песня, а не другая? Да и нужна ли она вообще?..
Пусть не меркнут огни (Максим Дунаевский)
Перед тобой сценарий. Он написан другим человеком, с которым ты не всегда знаком. Но этот человек талантлив! В сценарии грустят, смеются, любят, ревнуют живые люди. Ты им веришь. Они тебе нравятся.
А вот эта женщина будет петь песню. Еще не написанную. Что она может здесь петь? Какие слова? О чем она должна думать в этот момент?
Представь, как она выглядит. Взгляни на мир ее глазами. А иначе ничего не получится. Это сейчас твоя роль. Только твоя и ничья больше. Попробуй «вжиться» в образ.
Спасибо, жизнь (Максим Дунаевский)
О песнях Марка Фрадкина:
Сначала — три истины, не требующие доказательств.
Три аксиомы.
Аксиома первая: Волга впадает в Каспийское море.
Аксиома вторая: неделя состоит из семи дней.
Аксиома третья: Марк Фрадкин — талантливый композитор…
По-моему, он вовсе не сочиняет музыку.
Он просто открывает ее в каждом из нас.
Ведь где-то в душе нашей, в самой глубине, живет и до поры до времени молчит будущая песня, будущая мелодия. Живет и не знает, как выйти наружу. И мы не знаем, чем ей помочь. Мы этого не умеем.
А Марк Фрадкин знает и умеет.
Мелодия нашего сердца вдруг обретает голос. Обретает крылья.
Там, за облаками (Марк Фрадкин)
Песня — это наша память. Не только наша, личная, но и звучащая память Человечества.
Старые слова (Оскар Фельцман)
Песни — это друзья. Друзья твои и мои. Друзья в беде и радости. Друзья, когда дождь. Когда снег. Когда летнее солнце. Всегдашние друзья.
Встреча друзей (Евгений Мартынов)
В соавторстве с самыми разными композиторами я написал немало песен. Судьба их была неодинаковой. Многие из них смолкли, едва родившись. Некоторые стали известными. Популярными. По-моему, для того, чтобы песня стала популярной, надо, чтобы ей немножечко повезло.
Понимаю, что слово «повезло» ничего не объясняет, однако другого слова я, к сожалению, подобрать в могу. Ибо секрет популярности песен довольно не прост, а очень часто парадоксален. Так что при всем своем «огромном личном опыте» я до сих пор не знаю, как написать хорошую песню.
Более того, если кто-нибудь скажет мне, что он это знает, я ему не поверю.
Такой у нас характер (Евгений Птичкин)
От зари до зари (Темистокле Попа)
Из книги Роберта Рождественского «Разговор пойдёт о песне»
Для настоящего певца песня — это своеобразный театр одного актера.
Песня — это твоя новая роль. Причем каждый раз — главная!
Что с того, что по времени ты будешь в этой роли не больше трех минут?! Тем сложнее и ответственнее твоя задача! Попробуй-ка сыграть эту роль, сыграть без помощи грима и переодеваний, сыграть так, чтобы за три коротких минуты раскрылась, распахнулась судьба твоего героя!
Попробуй сыграть эту трехминутную роль так, чтобы мы — сидящие в зале — вдруг ощутили всю глубину гнева и нежности, печали и восторга. И чтобы еще осталось нечто такое, что нам пришлось бы домысливать, додумывать после. Попробуй сыграть эту трехминутную роль так, чтобы мы поверили тебе. Поверили до конца.
Но ведь это означает, что играть роль (именно «играть») ты не имеешь права. Ты должен жить ею. Своей ролью. Своей песней.
Я выхожу на сцену (Ян Френкель)
Написав несколько удачных песен, ты, причём, учтите, добровольно, переходишь из привычного разряда «нормальных поэтов» в разряд поэтов, к которым прибавлено то ли цеховое определение, то ли уточнение их возможностей, их масштабика. Ты переходишь в разряд «поэтов-песенников». Термин это руган много раз, но он существует. Пишешь стихи? Ты поэт. Ах, еще и песни пишешь? Тогда ты поэт-песенник. Если «просто поэт» — это вроде бы высшая каста, витИя (оратор, красноречивый человек), философ, разговоры с богом и прочее, то «поэт-песенник», сами понимаете, никакой не вития и уже само собой не философ. Да и разговоры у него происходят не с богом, а преимущественно с композитором и — когда повезёт — с исполнителями и слушателями.
В сиреневых сумерках (Марк Фрадкин)
О песнях Арно Бабаджаняна:
Его надо слушать! Его надо слушать, если вам грустно. Слушать, если не пишет любимая девушка. Слушать, если все улицы опустели, и тебе кажется, что во всем мире сейчас идет дождь. Длинный и мелкий дождь.
Бабаджаняна надо слушать, если вам весело. Слушать тогда, когда солнце торопится растолкать тучи и сияет, улыбаясь. Слушать, если у твоих ног плещется мягкая и теплая волна. Его надо слушать, когда ты идешь на свидание. Идешь, волнуясь, задолго до назначенного часа.
Его надо слушать, если ты устал, и руки твои — тяжелые, спокойные руки лежат гудящих коленях. И весь ты еще в работе. И работа — в тебе. В каждой мышце, в каждой клетке. Бабаджаняна надо слушать всегда. Нет, его песни совсем не похожи на лекарство, помогающее грустным сразу же становиться веселыми, усталым — отдохнувшими, а веселым улыбаться еще больше. Отнюдь нет!
Просто есть в бабаджаняновских песнях что-то такое, что позволяет им очень быстро становиться друзьями самых разных людей. Веселых и грустных. Озабоченных и бесшабашных. Умудренных жизненным опытом и только-только начинающих жить.
Воспоминание (Арно Бабаджанян)
Зимняя любовь (Арно Бабаджанян)
Большинство моих песен написано «по знакомству». Точнее: по дружбе.
Для меня (да, наверное, и не только для меня) очень важно знать человека, с которым я работаю. Знать и понимать его. Верить ему. Иными словами: дружить ним.
Сладка ягода (Евгений Птичкин)
А кто все-таки главнее в песне? Поэт или композитор?.. На такой вопрос можно было бы не отвечать, если бы его не задавали снова и снова. Об этом спрашивают на творческих вечерах, спрашивают во время выступлений, в письмах спрашивают… Честно говоря, меня этот вопрос никогда не волновал, я над ним не задумывался. Но поскольку некоторые любители песни почему-то считают его важным, давайте попробуем разобраться…
Итак: кто главнее?.. Отвечая на этот вопрос, можно пойти по линии первородства. Как это там говорилось? «Вначале было Слово…» Ага, Слово!.. Вот видите, все ясно: поэт главнее!.. Но ведь Слово еще не Песня. Слово станет песней только тогда, когда у него растут огромные, светлые крылья мелодии.
Полынь (Александра Пахмутова)
Порю песня больше и чаще, чем любой другой жанр искусства, может и умеет впечатываться в эпоху, в тот или иной её отрезок. Впечатываться намертво! В песнях заключена молодость.
Марк Шагал (Виктор Берковский)
Если в экономике мы с полным правом можем оперировать такими понятиями, как «средняя производительность труда», «средний уровень производства», в искусстве — литературе, музыке, живописи — не может быть никакого «среднего уровня». «Средний уровень» искусства — это не искусство! Так что дело в том, чтобы на пути песен-однодневок, на пути безвкусицы, халтуры, бездарности был воздвигнуть единственно реальный, надежный и прочный заслон — заслон из талантливых песен!
Притяжение Земли (Давид Тухманов)
Я не теоретик. Я не могу отбить хлеб у музыковедов хотя бы потому, что абсолютно ненаучно делю для себя песни лишь на хорошие и плохие. Заранее согласен, что такое деление, мягко говоря, небезупречно. Однако меня оно устраивает.
Любовь настала (Раймонд Паульс)
Писать песни для фильма — странная работа.
Странная потому, что почти никогда нельзя узнать заранее, какая роль в данном, конкретном фильме отводится песне.
Чем она будет? Частью сюжета? Шумовым фоном, вроде скрипа колеса или паровозных гудков? Мостиком для соединения несоединимых частей? Паузой после эмоционального взрыва? Музыкальной заплатой в том месте фильма, где сюжетные нити настолько тонки, что рвутся от одного взгляда на них?
Зачем эта песня нужна фильму? Зачем нужна его авторам? Именно эта песня, а не другая? Да и нужна ли она вообще?..
Пусть не меркнут огни (Максим Дунаевский)
Перед тобой сценарий. Он написан другим человеком, с которым ты не всегда знаком. Но этот человек талантлив! В сценарии грустят, смеются, любят, ревнуют живые люди. Ты им веришь. Они тебе нравятся.
А вот эта женщина будет петь песню. Еще не написанную. Что она может здесь петь? Какие слова? О чем она должна думать в этот момент?
Представь, как она выглядит. Взгляни на мир ее глазами. А иначе ничего не получится. Это сейчас твоя роль. Только твоя и ничья больше. Попробуй «вжиться» в образ.
Спасибо, жизнь (Максим Дунаевский)
О песнях Марка Фрадкина:
Сначала — три истины, не требующие доказательств.
Три аксиомы.
Аксиома первая: Волга впадает в Каспийское море.
Аксиома вторая: неделя состоит из семи дней.
Аксиома третья: Марк Фрадкин — талантливый композитор…
По-моему, он вовсе не сочиняет музыку.
Он просто открывает ее в каждом из нас.
Ведь где-то в душе нашей, в самой глубине, живет и до поры до времени молчит будущая песня, будущая мелодия. Живет и не знает, как выйти наружу. И мы не знаем, чем ей помочь. Мы этого не умеем.
А Марк Фрадкин знает и умеет.
Мелодия нашего сердца вдруг обретает голос. Обретает крылья.
Там, за облаками (Марк Фрадкин)
Песня — это наша память. Не только наша, личная, но и звучащая память Человечества.
Старые слова (Оскар Фельцман)
Песни — это друзья. Друзья твои и мои. Друзья в беде и радости. Друзья, когда дождь. Когда снег. Когда летнее солнце. Всегдашние друзья.
Встреча друзей (Евгений Мартынов)
В соавторстве с самыми разными композиторами я написал немало песен. Судьба их была неодинаковой. Многие из них смолкли, едва родившись. Некоторые стали известными. Популярными. По-моему, для того, чтобы песня стала популярной, надо, чтобы ей немножечко повезло.
Понимаю, что слово «повезло» ничего не объясняет, однако другого слова я, к сожалению, подобрать в могу. Ибо секрет популярности песен довольно не прост, а очень часто парадоксален. Так что при всем своем «огромном личном опыте» я до сих пор не знаю, как написать хорошую песню.
Более того, если кто-нибудь скажет мне, что он это знает, я ему не поверю.
Такой у нас характер (Евгений Птичкин)
От зари до зари (Темистокле Попа)
