Тамара Церетели
Страницы биографии Тамары Церетели. Рассказывает Юлия Зиганшина.
Седьмой концерт цикла — «Мы странно встретились», посвящённый Т. С. Церетели состоялся 1 февраля 2019 года в Казанском музее Е. А. Боратынского.
Видео - Алексей Липовецкий.
Видео - Алексей Липовецкий.
Прочитайте статью Юлии Зиганшиной о том, как готовилась эта программа!
Обычно то, о чём я сейчас напишу, оставляют за кулисами. Это рабочие моменты, можно сказать, трудовые будни, о которых зрителю знать не полагается и, наверное, не очень интересно. Но в данном случае я решила поделиться своими волнениями, переживаниями и некоторыми моментами творческого процесса в работе над программой «Мы странно встретились». Работа эта отчасти схожа с детективным расследованием, где много загадок, где случаются удивительные стечения обстоятельств...
Эта программа посвящена жизни и творчеству яркой звезды прошлых лет — Тамаре Церетели.
В моём случае «отношения» с Тамарой Семёновной развивались, с одной стороны, стремительно и непредсказуемо, с другой, как я сейчас это вижу — очень последовательно и планомерно! Год назад мне случайно попалась песня «Цветок»: композитор Петренко, стихи Крахти, поёт Тамара Церетели. Все три имени были для меня новыми. Песня так понравилась, что тут же вошла в мой репертуар. Через полгода мне на день рождения подарили патефон с пластинкой... Церетели! Тут стало понятно, что это — судьба, и Тамара Семёновна обязательно станет «Героиней моего романса»!
Так и начались поиски информации, которая оказалась до обидного скудной. Мало того, те сведения, которые были, противоречили сами себе. Например, везде написано, что Церетели родилась 1 (14) августа 1900 года. И вдруг встречаю такие слова: «29 июля — день рождения Тамары Семёновны Церетели. Друзья никогда не забывали об этом, где бы она в этот день ни находилась» (М. Табукашвили «Забытая легенда»). Далее: о первом концерте — где он был? Что в Московской консерватории — это известно. Но в Большом зале или в Малом — не совсем понятно, источники расходятся. Или вот есть две афиши, но какого они года — неизвестно.
Очень удивил меня в процессе подготовки к программе тот факт, что очень многие — прекрасные! — романсы и песни из репертуара певицы сейчас забыты. Прекрасные, если не сказать великие! Уж в жанре романса — точно! А как иначе, если для Тамары писали лучшие композиторы — два великих Бориса: Прозоровский и Фомин, и многие другие чудесные авторы того времени. А Тамара, в свою очередь, была гарантом того, что произведение станет популярным: даже если не она была первой исполнительницей романса, издатели предпочитали ставить на обложку именно её портрет, потому что так быстрее раскупят тираж. Так почему же не поют романсы из её репертуара?! Думаю, разгадка и в том, что, во-первых, многие произведения не существуют в нотах (в открытом доступе), а во-вторых, записи, которые (слава Богу) остались, порой такого качества, что, увы, не всё можно разобрать. А расшифровка — дело трудное. Я подключила всех близких, которые, прильнув к динамикам, пытались разобрать затёртые временем строчки грамзаписи. Попробуйте и вы: вот какие строчки произносит певица на 1:17 и 2:05 минутах? Кстати, сделаете доброе дело: и мне подскажете, и просмотров к этой записи добавите — несправедливо мало их там!
Эта программа посвящена жизни и творчеству яркой звезды прошлых лет — Тамаре Церетели.
В моём случае «отношения» с Тамарой Семёновной развивались, с одной стороны, стремительно и непредсказуемо, с другой, как я сейчас это вижу — очень последовательно и планомерно! Год назад мне случайно попалась песня «Цветок»: композитор Петренко, стихи Крахти, поёт Тамара Церетели. Все три имени были для меня новыми. Песня так понравилась, что тут же вошла в мой репертуар. Через полгода мне на день рождения подарили патефон с пластинкой... Церетели! Тут стало понятно, что это — судьба, и Тамара Семёновна обязательно станет «Героиней моего романса»!
Так и начались поиски информации, которая оказалась до обидного скудной. Мало того, те сведения, которые были, противоречили сами себе. Например, везде написано, что Церетели родилась 1 (14) августа 1900 года. И вдруг встречаю такие слова: «29 июля — день рождения Тамары Семёновны Церетели. Друзья никогда не забывали об этом, где бы она в этот день ни находилась» (М. Табукашвили «Забытая легенда»). Далее: о первом концерте — где он был? Что в Московской консерватории — это известно. Но в Большом зале или в Малом — не совсем понятно, источники расходятся. Или вот есть две афиши, но какого они года — неизвестно.
Очень удивил меня в процессе подготовки к программе тот факт, что очень многие — прекрасные! — романсы и песни из репертуара певицы сейчас забыты. Прекрасные, если не сказать великие! Уж в жанре романса — точно! А как иначе, если для Тамары писали лучшие композиторы — два великих Бориса: Прозоровский и Фомин, и многие другие чудесные авторы того времени. А Тамара, в свою очередь, была гарантом того, что произведение станет популярным: даже если не она была первой исполнительницей романса, издатели предпочитали ставить на обложку именно её портрет, потому что так быстрее раскупят тираж. Так почему же не поют романсы из её репертуара?! Думаю, разгадка и в том, что, во-первых, многие произведения не существуют в нотах (в открытом доступе), а во-вторых, записи, которые (слава Богу) остались, порой такого качества, что, увы, не всё можно разобрать. А расшифровка — дело трудное. Я подключила всех близких, которые, прильнув к динамикам, пытались разобрать затёртые временем строчки грамзаписи. Попробуйте и вы: вот какие строчки произносит певица на 1:17 и 2:05 минутах? Кстати, сделаете доброе дело: и мне подскажете, и просмотров к этой записи добавите — несправедливо мало их там!
Скажу честно: в моём исполнении есть маленький процент отсебятины — там, где так и не удалось расслышать произносимые слова.
Отдельно остановлюсь ещё на одном открытии — уже чисто творческом. У Церетели удивительный метроритм! То есть, абсолютно ювелирное сочетание темпа, метра и ритма! В романсе, в принципе, ни на что не похожий метроритм — это известно. Но Церетели, на мой взгляд, удалось найти тот особенный романсовый пульс, в котором и должен звучать романс. Скажу откровенно: потребовалась отдельная работа — нащупать и постараться не испортить ту хрупкость, которую создала Церетели. Отдельное слова благодарности скажу своему соратнику — пианисту Максиму Мулину — за его внимание, трепет, тщательное прослушивание записей и в то же время — не копирование услышанного, а поиск своей мысли на заданную тему.
Вернёмся к Тамаре Семёновне: вспоминаются многочисленные отзывы и газетные статьи о певице, которые удалось обнаружить — все говорят о невероятном чувстве меры и вкусе Церетели! И это правда: она смогла удержаться на той тонкой грани, где романс остаётся свободным, но становится благородным, то есть — произведением искусства. Чуть больше свободы, и романс развалится, станет пошлым. Чуть меньше — потеряет шарм, терпкость и ту неторопливость, которая придаёт романсу масштаб чувств, переживаний и... царственность. Чувство меры! Самое, пожалуй, необходимое для романса чувство и, увы, самое редкое. И в подтверждение моих слов цитата: газета «Северный рабочий», Ярославль, 24 марта 1927 года: «Цыганский жанр, пение — это в некотором роде „хождение по канату“: оно требует от исполнителя особого мастерства и особой чуткости. Неосторожное движение, неосторожный звук — и вместо „жанра“ — самая вульгарная „цыганщина“. Тамара Церетели принадлежит к безупречным исполнительницам. Более того, цыганский жанр в её исполнении приобретает значение настоящего вокального искусства. У певицы превосходное контральто с мягким золотисто-бархатным тембром, выразительные передачи и тот особый вокальный акцент, который так характерен для цыганского жанра и который даётся певице с исключительным чувством меры».
Ещё одна загадка в этой истории: это авторство некоторых песен и романсов. Главным человеком и композитором для певицы был Борис Прозоровский.
И ещё одна — самая удивительная, самая важная страница моей «церетелевской» истории.
В поисках информации я нашла упоминание об очерке Мераба Табукашвили о Тамаре Церетели, вышедшем в 2000 году. Но нигде этой книги найти не смогла. Практически смирилась с ситуацией, что рассказ мой будет кратким и без подробностей. И тут, как это бывает — совершенно случайно, я получаю от судьбы драгоценный подарок на Новый год: 30 декабря мне на сайт пришло письмо от Елены Михайловны Петровой — дочери Михаила Максимова, который написал стихи к знаменитому «Синему платочку»! Именно к тому «платочку», который исполняла Клавдия Шульженко! Клавдия Ивановна — давно и навсегда «Героиня моего романса», и получить такую весточку — это бесценно! Я сейчас читаю книгу, подаренную мне её авторами — Еленой Петровой и Юрием Кружновым «СИНИЙ ПЛАТОЧЕК лейтенанта Максимова» и когда-нибудь обязательно расскажу всю эту чудесную историю подробно! А в наших телефонных разговорах Елена Михайловна однажды сказала: «Юля, дайте мне задание! У меня хобби: искать в интернете труднодоступную информацию». А надо сказать, что Елена Михайловна старше меня, и скажу вам честно, её увлечение меня поразило — быть с компьютером и интернетом на «ты» не каждому по плечу, например, мне. И я рассказала Елене Михайловне о книге, которую ищу. И она нашла мне этот очерк! Причём, выяснилось, что их было два: один вышел в сокращённом варианте в 1975 году, а второй — более подробный, действительно, в 2000 году, к столетию певицы! Елена Михайловна подняла на ноги и Санкт-Петербург, и Тбилиси, и нашла мне эти бесценные книги! Таким чудесным образом я смогла рассказать о Тамаре Семёновне много интересного, как мне думается и верится!
Этот вечер-концерт состоялся в Казани, скоро состоится в Москве.
Главное, о чём пишут все, кто знал Тамару, что становится очевидным, когда узнаёшь о Церетели более подробно, и о чём надо говорить постоянно, чтоб все знали и не забыли, это то, что певица спасла жанр романса в очень трудное и, без преувеличения можно сказать, смертельно опасное время для этого нежного и беззащитного жанра. Достаточно вновь вспомнить историю двух великих Борисов: Фомин почти год просидел в тюрьме, а Прозоровский был расстрелян в 1937 году. В силу некоторых обстоятельств Церетели могла себе позволить петь романсы тогда, когда этого делать было нельзя. Конечно, она не одна пела их (и слава Богу), но она выступала на самых престижных площадках страны и оттуда передавала из рук в руки романс — тому поколению, которому уже можно было его петь, от того, которому было нельзя.
В заключение хочу поделиться зрительским отзывом о прошедшем в Казани концерте — такой отзыв — лучшая награда за труды и старания!
Наш зритель Надежда пишет: Зимний вечер. Но в воздухе уже уловимы нотки весны.
В руках оказывается большой старый альбом в бархатном переплете. Странички его пожелтели, но содержание возможно разобрать. Даже можно услышать запах, исходящий от него, — терпкий, но приятный, с легкой горчинкой. Многое хранит в себе этот альбом. Вот фото с видами Грузии, а вот — карандашный рисунок: Волга и живописные Жигули. Вот пожелтевший исписанный листок, а в нем женской рукой — письмо-заклинание «Помни обо мне». Среди листков заложен цветок (пунцовой?) розы. Как он сохранился?! А это что? Маленький кусочек газовой косынки...
Вот фотографии двух людей. Они красивы, благородны, породисты. Красавица-царица Тамара. Он, с внимательным, спокойным взглядом. А общей фотографии нет...
На некоторых листках капельки. Что это? Дождь? Весенняя капель? Слезы?
Еще письма-песни. И сложенная в несколько раз старая концертная афиша.
Закрываешь альбом. Проводишь рукой по мягкой, не подвластной времени обложке. Задумываешься. В этом альбоме — вся жизнь.
Такое сокровище подарили Вы, Юлия, своим зрителям. Целую жизнь, полную любви, любви, любви и преданности. Низкий Вам поклон! Спасибо!
Отдельно остановлюсь ещё на одном открытии — уже чисто творческом. У Церетели удивительный метроритм! То есть, абсолютно ювелирное сочетание темпа, метра и ритма! В романсе, в принципе, ни на что не похожий метроритм — это известно. Но Церетели, на мой взгляд, удалось найти тот особенный романсовый пульс, в котором и должен звучать романс. Скажу откровенно: потребовалась отдельная работа — нащупать и постараться не испортить ту хрупкость, которую создала Церетели. Отдельное слова благодарности скажу своему соратнику — пианисту Максиму Мулину — за его внимание, трепет, тщательное прослушивание записей и в то же время — не копирование услышанного, а поиск своей мысли на заданную тему.
Вернёмся к Тамаре Семёновне: вспоминаются многочисленные отзывы и газетные статьи о певице, которые удалось обнаружить — все говорят о невероятном чувстве меры и вкусе Церетели! И это правда: она смогла удержаться на той тонкой грани, где романс остаётся свободным, но становится благородным, то есть — произведением искусства. Чуть больше свободы, и романс развалится, станет пошлым. Чуть меньше — потеряет шарм, терпкость и ту неторопливость, которая придаёт романсу масштаб чувств, переживаний и... царственность. Чувство меры! Самое, пожалуй, необходимое для романса чувство и, увы, самое редкое. И в подтверждение моих слов цитата: газета «Северный рабочий», Ярославль, 24 марта 1927 года: «Цыганский жанр, пение — это в некотором роде „хождение по канату“: оно требует от исполнителя особого мастерства и особой чуткости. Неосторожное движение, неосторожный звук — и вместо „жанра“ — самая вульгарная „цыганщина“. Тамара Церетели принадлежит к безупречным исполнительницам. Более того, цыганский жанр в её исполнении приобретает значение настоящего вокального искусства. У певицы превосходное контральто с мягким золотисто-бархатным тембром, выразительные передачи и тот особый вокальный акцент, который так характерен для цыганского жанра и который даётся певице с исключительным чувством меры».
Ещё одна загадка в этой истории: это авторство некоторых песен и романсов. Главным человеком и композитором для певицы был Борис Прозоровский.
И ещё одна — самая удивительная, самая важная страница моей «церетелевской» истории.
В поисках информации я нашла упоминание об очерке Мераба Табукашвили о Тамаре Церетели, вышедшем в 2000 году. Но нигде этой книги найти не смогла. Практически смирилась с ситуацией, что рассказ мой будет кратким и без подробностей. И тут, как это бывает — совершенно случайно, я получаю от судьбы драгоценный подарок на Новый год: 30 декабря мне на сайт пришло письмо от Елены Михайловны Петровой — дочери Михаила Максимова, который написал стихи к знаменитому «Синему платочку»! Именно к тому «платочку», который исполняла Клавдия Шульженко! Клавдия Ивановна — давно и навсегда «Героиня моего романса», и получить такую весточку — это бесценно! Я сейчас читаю книгу, подаренную мне её авторами — Еленой Петровой и Юрием Кружновым «СИНИЙ ПЛАТОЧЕК лейтенанта Максимова» и когда-нибудь обязательно расскажу всю эту чудесную историю подробно! А в наших телефонных разговорах Елена Михайловна однажды сказала: «Юля, дайте мне задание! У меня хобби: искать в интернете труднодоступную информацию». А надо сказать, что Елена Михайловна старше меня, и скажу вам честно, её увлечение меня поразило — быть с компьютером и интернетом на «ты» не каждому по плечу, например, мне. И я рассказала Елене Михайловне о книге, которую ищу. И она нашла мне этот очерк! Причём, выяснилось, что их было два: один вышел в сокращённом варианте в 1975 году, а второй — более подробный, действительно, в 2000 году, к столетию певицы! Елена Михайловна подняла на ноги и Санкт-Петербург, и Тбилиси, и нашла мне эти бесценные книги! Таким чудесным образом я смогла рассказать о Тамаре Семёновне много интересного, как мне думается и верится!
Этот вечер-концерт состоялся в Казани, скоро состоится в Москве.
Главное, о чём пишут все, кто знал Тамару, что становится очевидным, когда узнаёшь о Церетели более подробно, и о чём надо говорить постоянно, чтоб все знали и не забыли, это то, что певица спасла жанр романса в очень трудное и, без преувеличения можно сказать, смертельно опасное время для этого нежного и беззащитного жанра. Достаточно вновь вспомнить историю двух великих Борисов: Фомин почти год просидел в тюрьме, а Прозоровский был расстрелян в 1937 году. В силу некоторых обстоятельств Церетели могла себе позволить петь романсы тогда, когда этого делать было нельзя. Конечно, она не одна пела их (и слава Богу), но она выступала на самых престижных площадках страны и оттуда передавала из рук в руки романс — тому поколению, которому уже можно было его петь, от того, которому было нельзя.
В заключение хочу поделиться зрительским отзывом о прошедшем в Казани концерте — такой отзыв — лучшая награда за труды и старания!
Наш зритель Надежда пишет: Зимний вечер. Но в воздухе уже уловимы нотки весны.
В руках оказывается большой старый альбом в бархатном переплете. Странички его пожелтели, но содержание возможно разобрать. Даже можно услышать запах, исходящий от него, — терпкий, но приятный, с легкой горчинкой. Многое хранит в себе этот альбом. Вот фото с видами Грузии, а вот — карандашный рисунок: Волга и живописные Жигули. Вот пожелтевший исписанный листок, а в нем женской рукой — письмо-заклинание «Помни обо мне». Среди листков заложен цветок (пунцовой?) розы. Как он сохранился?! А это что? Маленький кусочек газовой косынки...
Вот фотографии двух людей. Они красивы, благородны, породисты. Красавица-царица Тамара. Он, с внимательным, спокойным взглядом. А общей фотографии нет...
На некоторых листках капельки. Что это? Дождь? Весенняя капель? Слезы?
Еще письма-песни. И сложенная в несколько раз старая концертная афиша.
Закрываешь альбом. Проводишь рукой по мягкой, не подвластной времени обложке. Задумываешься. В этом альбоме — вся жизнь.
Такое сокровище подарили Вы, Юлия, своим зрителям. Целую жизнь, полную любви, любви, любви и преданности. Низкий Вам поклон! Спасибо!
