Интервью с самой собой

Эти слова я написала год назад, когда не стало уникального человека, Мастера кукольных дел и наших душ - Владимира Захарова. 
Сейчас можно с уверенность сказать, что дело его живёт - Театр играет и по-прежнему собирает полный зал. Это значит, что всё не зря, что Владимир - в своих делах, в своих куклах, спектаклях - с нами: со своими зрителями и друзьями.

Мы встречались в этой жизни дважды. Но подробно.
Первый раз на фестивале в Коктебеле. Помню, что какой-то перекрёсток был выбран местом встречи большой компании не очень знакомых между собой людей, чтоб потом идти вместе в зал, о месторасположении которого знал только один из нас. Как это бывает, кто-то запаздывал, а мы пришли вовремя. Мы и Ёжик. На этом перекрёстке стояла трансформаторная будка, на которую Ёжик прыгнул и стал с нами беседовать. От неожиданности чуда (как известно, ожидаемых чудес не бывает) мы в одно мгновение поверили в его - Ёжика - настоящность и какое-то время болтали на равных, честно говоря, не очень даже замечая того, кто стоял за ним.

В 2005 году мы стали ездить на гастроли в Польшу. Начиналось всё необычно, и выезд весной не состоялся. Об этом подробно можно прочитать тут. Впервые мы попали туда осенью 2005 года.
Наш продюсер пан Кшиштоф серьёзно озадачился нашим продвижением в своей стране и, надо сказать, в этом очень преуспел — мы выезжали в Польшу много раз, и всегда на концертах собирались полные залы. Поначалу это была заслуга русских песен и романсов, которые значились на афишах крупнее наших имён. А потом зрители уже стали приходить, чтобы послушать романсы и песни именно в нашем исполнении.
Сотни километров дороги, залы и большие, и очень большие (самый, пожалуй, большой — это оперный театр «Рома» в Варшаве). Филармонии, театры, дворцы культуры... Города — большие и маленькие — уже не сосчитать — сколько. Выступления на радио, интервью, сотни автографов на сотнях проданных дисках...
Но это всё будет потом, а наши вторые гастроли в июне 2006 года Кшиштоф решил начать неожиданно — участием в конкурсе русской песни в Зеленой Гуре.

Бывает так: событие проходит, но каждый раз, вспоминая его, улыбаешься и становится хорошо и спокойно. Даже через года. Как так складывается? В чём загадка: в общем настроении или в людях, которых встречаешь? В неравнодушии, которым пропитан воздух, или сам ты был подготовлен к этой встрече? Правильные свет, цвет, запах, вкус? Каждый раз по-разному. Но бывает, что совпадает всё, и ощущение счастья ты несёшь потом через всю жизнь.
Так было и в этот раз: недавно повезло впервые побывать в Хвалынске. Маленький городок на Волге в Саратовской области. Маленький, но гордый. И очень интеллигентный. Как складывается впечатление от места? Конечно, это люди, с которыми случайно сталкиваешься, и память, которую хранит (или не хранит) это место. Так вот, все мимолётные встречи с жителями Хвалынска (в магазине, на улице) носили очень милый характер. Даже конфликтная ситуация на наших глазах разрешилась очень вежливо и спокойно. Наверное, люди везде разные, но нам повезло (а, может, это и не везение, а норма жизни здесь), и ощущение города мы увезли самое благоприятное!

16 марта 2019 года не стало Владимира Юрьевича Муравьёва.
Я не могу похвастаться, что мы были близкими друзьями, но дружили и всегда радовались встрече. «Юлька, привет!» — так он меня встречал.
Конечно, я его знаю давно — с юности, когда в Казани проходили бардовские «Встречи поколений», и на фестивалях мы пересекались. В Киеве, на всесоюзном фестивале, он нас — юный ансамбль «Уникон» — никуда не прошедших по конкурсу, таскал по мастерским, где ведущие этих мастерских могли, в порядке исключения, кого-то ещё провести в финал. Из этой затеи тогда ничего не вышло — не время было, наверное. Но нас удивляло — почему наш корифей с нами таскается и усиленно старается помочь. Наверное, мы это объяснили тогда своими «невероятными способностями и талантами», а не добротой уважаемого человека, тянущего за уши совсем зелёных девчонок.
И потом, конечно, встречались, пересекались. Но вот удивительно: слышать Муравьева, я, конечно, слышала, но Услышала не сразу.

Очень хорошо помню этот момент, когда пришла в голову новая идея. Это было 22 мая 2018 года, примерно в шесть часов вечера — оставалось полчаса до концерта, я шла по залам казанского музея Боратынского, направляясь в служебную часть музея для подготовки. Иду я по анфиладе комнат и понимаю, что в каждом зале хочу петь — настолько всё здесь располагает к романсам! Но как это организовать, и комнаты есть совсем небольшие — концерта там не сделаешь. В Пушкинском зале меня пронзает мысль: экскурсия! Точнее, концерт-экскурсия: медленно ходить по залам с небольшой группой экскурсантов, рассказывать о жизни в этом доме и петь романсы!..
Вот уже восемь месяцев, как эта идея воплотилась в реальность, а точнее: сбылась мечта!
За это время я успела сформулировать то, что раньше объяснить словами не могла, только чувствовала.
Во-первых, в этом музее я когда-то начинала петь. Правда, тогда он располагался только во флигеле, а сам дом распахнул свои двери только после длительной реставрации — в 2015 году.

Обычно то, о чём я сейчас напишу, оставляют за кулисами. Это рабочие моменты, можно сказать, трудовые будни, о которых зрителю знать не полагается и, наверное, не очень интересно. Но в данном случае я решила поделиться своими волнениями, переживаниями и некоторыми моментами творческого процесса в работе над программой «Мы странно встретились». Работа эта отчасти схожа с детективным расследованием, где много загадок, где случаются удивительные стечения обстоятельств...
Эта программа посвящена жизни и творчеству яркой звезды прошлых лет — Тамаре Церетели.

В своё время Тамара Семёновна была одной из самых популярных артисток Советской эстрады. Начала она выступать с романсами в 1919 году, и до окончания (вполне сознательного) своей сценической деятельности дала около 5500 концертов по всей стране.

Человеку нужны доказательства. В каких-то случаях это оправданно, в других — совершенно излишне. В тех случаях, о которых я напишу, — уместно, порой необходимо для полноты картины, а порой —это просто счастье! Смотришь фильм — хочется прочитать книгу, прочитал книгу воспоминаний, хочется побывать там, где протекает её сюжет, побывал в интересном месте, вольно или невольно цепляешь в информативном пространстве всё, что об этом месте скажут или напишут. И вот тогда картина становится полнее и полнее, появляется ощущение присутствия или даже причастности, и на глазах рождается ЖИВАЯ история, что и есть счастье!

Несколько лет назад я прочитала книгу Ильи Репина «Далёкое близкое». Для меня стало открытием, что Илья Ефимович очень интересно писал. Причём, писал самобытно, живо, разговаривая... Книга о его жизни. На мой взгляд, самая увлекательная история в этой книге касается его путешествия с друзьями-художниками Фёдором Васильевым, Евгением Макаровым и братом — музыкантом Василием Репиным летом 1870 года.

Готовился к выходу наш новый альбом. Вернее, уже были готовы и запись, и сведение. Мы ждали заводского тиража.
Этот альбом (наверное, как и все, но этот более других) мы ждали особенно нетерпеливо: долгое неверие в то, что он вообще может выйти; запись с большим количеством музыкантов, которая длилась почти год; поиск возможностей его издать. А всё дело в том, что это был альбом «Всё она всё она» с переводами мировых хитов на русский язык Алексея Гомазкова. При выпуске любого альбома необходимо отрегулировать авторские права, а сложность этого состояла в том, что мы записали 26 песен, соответственно, нам нужно было найти 26 композиторов и 26 поэтов, живущих по всему миру, либо их правопреемников, чтобы договориться о включении каждой песни в альбом — наше законодательство обязует лично договориться с каждым. А "каждый" может сказать: «Миллион долларов и песня ваша» или «Мой дедушка никому не разрешал петь его песни».

Вспомнился один концерт!
Однажды меня пригласили музыкально украсить ХХIII Международную научную конференцию «Математика. Компьютер. Образование.» в Объединённом институте ядерных исследований в Дубне. Как однажды сказал Леонид Серебренников, когда мы выступали в МИДе России: «Чем богаче организация, тем хуже у неё аппаратура». Я не знаю, насколько богата на аппаратуру наша ядерная промышленность, наверное, это военная тайна, но аппаратура в их концертном зале не поддавалась никакой критике: было ощущение,что она старше всей ядерной физики! С большим трудом местный звукорежиссёр что-то примотал скотчем, как-то уговорил стоять стойку, поколдовав, подключил гитару. Мне пришлось петь, не шевелясь, потому что при малейшем движении что-то начинало хрустеть или вовсе могло упасть. Но главное — концерт состоялся, аппаратуру я победила, как-то приспособившись, всё прошло прекрасно!
После выступления звукорежиссёр — молодой человек — мне говорит: «Я в восторге!» Мне было очень приятно — когда молодые люди восторгаются романсами, чувствуешь, что жизнь проходит не напрасно!