Интервью с самой собой

Однажды у меня брала интервью журналистка одного казанского издания. После беседы она (уже не помню как её зовут), подарила книгу — альбом фотографий. Это был год тысячелетия Казани — 2005-й. К юбилею города выпускалось много праздничной печатной продукции, и этот альбом — в их числе. Как и полагается в таких изданиях, там всё было разделено на рубрики: Производство города, Наука, Образование, Люди. И вот, листая этот альбом, я увидела примечательную для меня фотографию «Расклейщик афиш», на которой была и моя афиша! Это очень трогательный привет из прошлого, потому что, во-первых, приятно вспомнить любой концерт — а этот был не простой: презентация нового тогда диска «Ты»; во-вторых, в этой фотографии — Казань моего детства: каменный забор, которого, кажется, уже нет; афиши на заборе (сейчас уже так не вешают), даже мусор на земле: и его уже нет, в Казани сейчас гораздо чище; да и человек — из прошлого.

Очень дорогой сердцу подарок получила я ко дню рождения неделю назад.
1 апреля 2017 года состоялся последний совместный концерт с Наташей Бродской — она уже много лет была организатором моих московских концертов. Со словами «не брошу же я вас» она помогала ещё с двумя выступлениями в мае. Но первоапрельский «Весна идёт» — был последний, полностью ею организованный мой концерт.
Мы не были подружками, я мало что знала про её личную жизнь. И после её ухода с удивлением узнавала о ней много нового из воспоминаний других, более близких ей людей. Но мы были друзьями-коллегами. И можно сказать, что мы росли профессионально вместе и параллельно — она в своём деле, я — в своём, помогая и вдохновляя друг друга. Наше сотворчество было в какой-то степени азартным: кто кого больше НЕ ПОДВЕДЁТ. Мы были ответственны друг перед другом — делали одно дело в одной упряжке и, отыграв очередной концерт, гордились общими достижениями, устраивали разбор полётов, когда он был необходим и тут же строили планы на будущее.

При подготовке к программе «Ваша записка», посвящённой творчеству Клавдии Шульженко, мне встретилась книга певицы «Когда вы спросите меня». Вернее, сначала я натолкнулась на упоминание об этой книге в интернете и сразу появилось желание её прочитать. Так как книга вышла в 1981 году, переиздания, насколько я знаю, не было, то шанс её найти был только в библиотеке. Честно говоря, давно забытое чувство — поход в библиотеку. Книга нашлась, мне выдали её на руки, я её прочитала и… поняла, что расставаться с ней я не хочу. И потому, что я не смогла скачать её в интернете, а главное — живая книга, вышедшая ещё при жизни певицы — это почти раритет, в голове возникали ужасные планы по похищению книги, но это не в моих правилах. А выход нашёлся чудесным образом довольно быстро: моя продвинутая, как и все молодые люди нашего времени, дочь сказав: «мам, не проблема!

О самых дорогих писать труднее всего. Потому что именно с ними всё легко и без слов, а рассказать всему миру хочется!
Я познакомилась с Чумаченками в прошлом веке — в 1992 году. «Никаких ВЫ, — первое, что мне сказал Олег. И стал единственным на тот момент взрослым человеком, с которым я — юная, воспитанная студентка — совершила почти невозможное — сразу перешла на «ТЫ». И ещё, чем он меня сразу покорил: плюшки, которые пекла моя бабушка и которые я всегда брала в дорогу (с поезда осталось несколько штук, и мы привезли их к ним домой), он полюбил сразу: «Такие пекли у меня дома в детстве!» Вот так Олег Чумаченко стал для меня сразу близким (на ТЫ) и родным (в наших детствах были одинаковые плюшки!!!) Кстати, пока моя бабушка была в строю, я, отправляясь в Москву, всегда везла с собой мешочек плюшек для Олега.

Этот день я запланировала и спланировала давно. Дело в том, что я уже много-много лет приезжаю в Пущино — и на фестиваль, и с концертами, но ни разу мне не удалось прогуляться до Пущинской усадьбы и зайти в музей музыкальной школы.
В этой усадьбе бывал Александр Александрович Алябьев, школа носит имя композитора, а музей посвящён его жизни и творчеству. И вот надо же было такому случиться, что мне, горячо любящей Алябьева, давно его поющей, ни разу не привелось там побывать! Это недоразумение необходимо было срочно исправить, тем более, что и повод особенный — в этом году Алябьеву исполнится 230 лет.

Почему я не пою песен Высоцкого?
Исполнители находятся в очень выгодном положении — они вольны выбирать тот репертуар, который им ближе, интереснее и так далее. В отличии, скажем, от авторов, основная репертуарная часть которых всё-таки — свои песни. Многие авторы тоже занимаются исполнительством, но кто же представит миру их песни, если не — в первую очередь — они сами?! А исполнители свободны от «обязательств» и выбирают лучшее — на свой вкус. Конечно, вкус у всех разный, но тем и интереснее!
Любого нового автора или композитора, который встречается на моём творческом пути, я стараюсь сначала по возможности подробно изучить и... найти лучшее, что и входит в мои программы. Причём, критериями отбора являются не только мелодия и текст, которые должны мне понравиться, но и те возможности песни, та многослойность произведения, которая позволила бы мне найти что-то своё — отличное от авторского или принятого исполнения. Так интереснее! И есть некоторые песни, которые мне очень нравятся, но исполнять я их не берусь, потому что, на мой взгляд, в них всё уже сказано, исполнено и добавить нечего.

Совсем недавно в моей жизни случилось историческое событие! Не вселенского масштаба, даже не в масштабе страны или города — а моё личное историческое событие!
На концерте романсового клуба «Элегия» я пела «Под лаской плюшевого пледа» — романс из кинофильма «Жестокий романс». В этом фильме романсы исполняет, как известно, Валентина Пономарёва.
Я много раз писала о том, что именно этот фильм — моё окно в мир романса, что с него началось увлечение этим бесконечно интересным жанром, что на этот голос отозвалась моя душа, что и этот фильм, и этот голос — отправная точка моего творческого пути.
Так вот: Валентина Дмитриевна была в этот вечер в зале! Я и раньше имела честь петь для неё. Она бывала на моих концертах, мы встречались и общались. А вот петь для неё ЕЁ романсы мне не приходилось. Исполняемый репертуар с организатором концерта и руководителем клуба «Элегия» Валентиной Кемниц мы обсудили давно, а то, что Пономарёва будет в зале, я узнала прямо перед концертом.
Это очень волнующий момент моей жизни!

Когда о чём-то или о ком-то слышишь много восторгов, то чаще всего при личной встрече наступает разочарование. Так вот — недавно случилось совсем наоборот.
Я довольно давно наблюдаю за Томском издалека — подписана на томские страницы в соцсетях, знакома с томичами. Надо, наверное, пояснить, что уже давно я питаю слабость и тягу к старинному быту, причём больше не к дворцовой старине и не к деревенской, а к особняково-усадебной и провинциально-деревянной, каким был до недавнего времени и мой родной город. Видимо, это, как и всё остальное, из детства, а ещё усугубилось делом моей жизни — русским романсом. Мне всегда хотелось побывать в том времени, когда те романсы, которые мы сейчас зовём старинными, были современными. Как люди тогда разговаривали? Как пелись романсы, как их слушали? Во что люди были одеты? В каких домах жили? Конечно, какое-то представление мы об этом имеем, но вот стоИт старинный деревянный дом — покосился, потемнел, порастерял некоторые детали… А каким он был новым, только что построенным? Короче говоря, я осознанно или подсознательно везде ищу дух того времени. Отсюда моя любовь к музеям — зачастую только здесь можно ощутить его.
А вот недавно я почувствовала его просто на улице, в современном мне пространстве, не перемещаясь во времени: в Томске.

Недавно Вера Таривердиева опубликовала в Фейсбуке фотографии рукописей сочинений Микаэла Таривердиева к кинофильму «Ирония судьбы или с лёгким паром». Какой трепет я испытала, глядя на эти ноты! Сейчас нет в нашей стране человека, который бы не знал этой музыки, даже если он вдруг не смотрел фильм, что маловероятно! Вот ведь, едва заслышишь первые звуки вступления, сразу перед глазами картина — летят снежинки на фоне ночного неба и одинаковых домов! Представили? И сразу весь фильм быстрым слайд-шоу пролетит в воображении! А вот эти рукописи появились, когда ещё никто, кроме, наверное, самых близких людей, не слышал этих удивительных мелодий. И, наверное, посещали Маэстро сомнения — так или не так должна звучать та или иная тема. Понравится ли? Запоют ли? Глядя на эти ноты, чувствую, что заглянула в воображаемое закулисье, в творческую мастерскую. А вот сейчас каждый из нас знает об этой музыке чуть больше, чем знал тогда Микаэл Леонович: очень понравится! Запоём всей страной!

ТЫ УВИДИШЬ — ОН БЕСКРАЙНИЙ!

В те края я собралась впервые. Не знала — куда еду, думала, что там, как у нас, только холодно. Оделась, как могла, купила термобелье, полетела. Цель — XXXIV Таймырский фестиваль авторской песни в Норильске.

Роман Ланкин и Юлия Зиганшина на XXIV Таймырском фестивале авторской песни в Норильске.

Вот как раз холодно-то и не было. Север принял меня по-доброму! Минус двадцать — красота! Из аэропорта ехали в темноте — раннее утро. Ехали долго, кругом снежные равнины. Потом расселение, сон — досып (вылетели вечером, а прилетели утром — разница во времени). Сбор всех участников в Городском культурном центре, обед. Вдруг стало известно, что по некоторым обстоятельствам первого концерта не будет — фестиваль начнётся только завтра. Поехали в гости к замечательным ребятам, провели чудесный вечер с рыбой и песнями, в чудесной компании, в чудесном доме. Потом в уютную квартиру-гостиницу — спать.
И вот наступила ночь.